Запах валерианы и каких-то дурно пахнущих лекарств ударил в нос так, что я в мгновение протрезвела.
Кому-то плохо?
Распахнув глаза, я увидела самый обычный белый потолок. Ну, не сразу увидела. Сначала была белая пелена, в уголках глаз что-то щипало. Да и не сразу я поняла, что это потолок.
Очень тихо.
А, нет... что-то пищит...
Слух постепенно возвращался ко мне, и теперь я слышу где-то рядом противное попикивание. Пытаюсь прислушаться, чтобы разобрать, где находится источник звука, но, спустя несколько минут, меня настигает разочарование - сколько не напрягайся, оставалось ощущение, что сотни маленьких колокольчиков привязаны к голове, и как только я начинаю делать попытки повернуть ее, они резко звенят, заставляя морщиться и ложиться в исходную позу.  Ладно, видимо, кто-то хочет, чтобы я отдыхала...  Стараюсь  расслабиться. И, надо сказать, почти получилось - колокольчики особо не тревожили, меня наполнило чувство умиротворения.
В течении нескольких минут я находила потолок очень интересным, и даже почти не вздрагивала  на противные и раздражающие звуки. Но потом меня охватила паника; меня кинуло в жар.
Я в больнице? Я в больнице...
Черт возьми, я в больнице.
Дыхание учащается? и я пытаюсь приподняться, что бы понять, куда именно меня занесло, но с удивлением обнаруживаю, что нижняя часть тела как будто налита свинцом. Я ничего не чувствую. Ничего.
Нет, нет... Меня прямо таки расплющивает ощущение чего-то страшного... Ну, а что бы вы подумали, поняв, что ноги совершенно не реагируют на... ни на что, собственно.
Хочу позвать врача, сестру - кого угодно, лишь бы понять, почему и каким образом... но какой-то хрип  вперемешку с всхлипыванием вырывается вместо моего собственного голоса.
Глубокий вдох.
Я вжимаюсь в подушку. Мелкая дрожь одолела мое тело. Чувствую, как руки сильно повлажнели.
- Эй...ты в сознании?
Мне приснилось, что я слышала молодой женский голос.
Приоткрываю глаза и вновь возвращаюсь в реальность.
Мне удалось заснуть?
Сколько времени прошло?
Я смотрю на все тот же потолок, пока не различаю тихое дыхание где-то поблизости.
Не обращая внимание на боль в шее, поварачиваюсь чуть-чуть на бок и различаю на соседней кровати лицо девушки. Выглядела она, прямо скажу, не как мисс Мира. Далеко не так. Хотя, я еще не видела со стороны себя - небось, тоже не мисс Вселенная.
Пытаюсь сообразить, что ответить, попутно изучая скорее не ее внешность, а ее шрамы и места, которые плотно забинтованы.
Спустя несколько минут, киваю, заставляя свою голову перетерпеть еще одну партию звона.
- Да, - хрипло отвечаю в попытках сосредоточиться.
- Что с тобой случилось?
Нет, мне совершенно не интересно, что с ней случилось. Не в том смысле, что мне наплевать на жизнь совершенно чужого человека, лицо которого, кстати говоря, показалось мне знакомым, если бы не эти шрамы... Просто, для начала, хорошо бы узнать, что случилось со мной.
- Паршиво вот так осознавать, что сегодня жизнь есть, а завтра - нет, - зачем-то говорю это вслух, снова устремляя взгляд наверх. Я об этом лишь подумала, а оказалось, что нет. Надеюсь, я не напугала соседку.

Я ощущаю его на своем лице. На волосах. На одежде. Но я не могу насладиться им.
Ветер. Теплый ветер. Люди воображают, что он имеет силу, жизнь. Они приписывают ему качества, предназначенные воодушевленным предметам. Уверена, многие ангелы держат их за глупцов. Но мне нравятся люди. Ведь я сама человек.
Почувствовать ветер, значит отдаться ему. Позволить ему на мгновение поуправлять своими чувствами. Я не могу так поступить, если хочу вновь стать ангелом. Я должна воспринимать ветер как простое движение воздуха. Но это очень сложно. Очень. Кажется в очередной раз, что я не вынесу этого испытания.  Кто как бы там не утверждал - быть человеком очень трудно. Наверное, из меня получился плохой человек. Ведь я так и не смогла прожить его жизнь.  Я не справилась с задачей, которую когда-то давно выбрала для себя. Я сдалась.
Нет, я не сдалась. Переквалифицировалась, правильнее сказать. 
Да, вновь обрести благодать для меня единственная цель. И, как не страшно это заявлять, я сделаю все, что бы ее получить. Уже сделала.
Я поставила свои цели превыше других. Я верила в Винчестеров. Но Рафаил сумел переубедить меня. И я поддалась. Знаю, сейчас вы меня укоряете, но поверьте, оказавшись на моем месте, вы бы сделали тоже самое. Или вы не пожелаете себе добра? Во всех смыслах этого морального сознания.
Кончики волос нежно касаются щек и носа. Стараюсь не дышать. Не дышу, что бы не чувствовать боли. Не физической.
Она появляется от того, что я все еще цепляюсь за прошлое. Я все еще пытаюсь сохранить в себе частицу той рыжеволосой девушки, что жила беззаботной земной жизнью. Это я больше всего в себе ненавижу и люблю.
Приятно осознавать, что нахожу в себе силы двигаться дальше. Я добилась того, чего хотела, пусть и такой ценой. Но жаловаться не на что. Я все еще жду того момента, когда вновь вернусь на небеса. Просто сейчас возникли временные сложности. Но чем больше времени я провожу в этом городе, в этом мире, тем больше отдаляюсь от всего того, что было таким важным ранее.
Я безумно не хочу отпускать свою прошлую жизнь, но создается такое чувство, что иначе просто не может быть. Все вокруг меняется. Я меняюсь сама, мое отношение ко всему, меняется моя жизнь. Ничто не длится вечно. У земной жизни тоже есть свой срок. К тому же, я достаточно ждала. Достаточно боли пережила. Достаточно настрадалась. Пришло время двигаться дальше.
Нет. Сейчас я не должна поддаваться страданиям. Раньше, ночами я размышляла о пройденном пути. Думала, думала, думала. Но сейчас я постепенно отошла от самоанализа. Я пытаюсь отвлечься на другое и отдать этому все свои силы. Мне нравится быть уставшей, это не оставляет времени на мысли.
Уголки губ невольно поднимаются вверх, и я чувствую, как наворачиваются легкие слезинки радости. Это мой последний вечер в качестве человека. По крайней мере, так подсказывала душа.
Осознаю, что все еще колеблюсь с выбором, но что делать - во мне так много противоречий.

- Сестра, не могли бы мне принести еще одну книгу? Пожалуйста, - я погладила книгу в моих руках по обложке, пытаясь пальцами очертить контур букв заголовка. Я люблю историю. Люблю период войны Севера и Юга. Истории о принятии декларации о независимости, о прокламации об освобождении негров. Я сколько чудесных исторических памятников осталось по всей Америке.  И не счесть.
Пожалуй, я могла бы стать архитектором, если не это. Если бы не оказалась здесь.
Я подняла глаза на светловолосую медсестру. Она легкими взмахами руки взбивала мою подушку.
- Тебе надо поспать.
Я мотнула головой.
- Не хочу. Пожалуйста, можно мне еще одну книгу? Эту я уже зачитала до дыр.
Она, вздохнув, кивнула и вышла из комнаты. Я посмотрела на теперь уже воздушную подушку и пушистое одеяло в надежде, что начнут слипаться глаза. Мне не мешало бы поспать.
Я по привычке посмотрела на пустое место над комодом. Два дня назад здесь висело овальное зеркало, но, в свете последних событий, его убрали.
Я толком ничего не помню. Знаю, что почувствовала жуткую, кошмарную боль, словно к виску приложили сверло. И голоса. О, я помню интонацию этих голос. Они много чего говорили. Они злились. Они кричали. Буквально плевались именами. Сэм и Дин Винчестеры. Без понятия, кто это. Но они явно чем-то досадили им. Ангелам.
А потом я помню, как пыталась разбить маленькое окошко в моей палате, но не получилось. Дальше нет смысла рассказывать  - в глазах тогда потемнело, ноги подкосились, и меня подхватили чьи-то руки, которые уложили на кровать и ввели успокоительное. Позже сестра рассказала, что я вытащила из комода туалетные принадлежности и пыталась разбить вставное стекло в двери, что бы сбежать. Спрашивается, на сколько здесь все рехнулись, если считают, что зубной щеткой или пластмассовой расческой можно выбить стекло. Я им не верю. Тем не менее, теперь меня лишили зеркала, боясь, что в очередном припадке я порежу себе вены. Интересно, как скоро мне поставят глухую дубовую дверь?
Я наугад пригладила свои рыжие волосы, скользнув взглядом по книге,  лежавшей передо мной. Безусловно, я могла бы стать архитектором. Раньше я участвовала в школьных художественных выставках, а в колледже даже ходила на занятия по рисованию, дабы улучшить навыки. К сожалению, мой отец не одобрил бы профессию архитектора, но он должен был смириться. В конце концов, это моя жизнь. По крайней мере, я думала так, до некоторого времени. А теперь создается впечатление, что моя жизнь - бесконечный сериал, а сценаристом является какой-то садист.
- Вот, держи. - Сестра принесла "Нью-Йорк вне себя" и положила мне на кровать вместе с каким-то кульком и полотенцем. - Только отдай мне предыдущую, я отнесу ее обратно в библиотеку.
Она первее меня схватила ее и зажала под мышкой.
- Не говорите, что вы теперь считаете, что я могу забить до смерти кого-нибудь книгой о Нью-Йорке, - я немного усмехнулась, вытаскивая из кулька расческу. Стоп. - Это что? Я каким-то волшебным образом вернула ваше доверие обратно?
На лице женщины не мелькнуло ни намека на улыбку. Она, положив книгу на комод у двери, принялась заново взбивать как-то нервно подушку, не удостоив меня взглядом. Меня начинало бесить эта неопределенность.
- Хватит! - я швырнула в нее эту самую расческу, но попала только лишь в подушку. Сестра, остановилась и, поджав губы, пошла к выходу. Наконец, она промолвила:
- Тебе разве утром не сказали? Тебе сегодня нанесет визит врач-психиатр, специализирующийся на телепсихиатрии. - Она наконец посмотрела на меня оценивающим взглядом как-то презренно изогнув тонкую бровь. - Советую привести себя в порядок. Не вежливо принимать гостей лохматой, как дворовая псина.
Она хлопнула  дверью с другой стороны, оставив меня наедине с принесенными предметами.
Могу поклясться, что глаза у нее были вовсе не голубого цвета.

Как будто я находилась в клетке со львами. Я не могла сделать ни шагу из этого треклятого угла, потом что внутренний голос твердил "Тихо, Анна, тихо, успокойся, все в порядке..." Что к черту в порядке?
- Диагноз очевиден: острое психическое расстройство. Шизофрения в начальной стадии и постоянное чувство тревоги. А теперь ещё внутренний голос, который сообщил вам, что я - не доктор. Скажите мне, голубушка, вы одеколон пьёте?
Я судорожно сглотнула, заламывая пальцы:
- Я не больна. Я не больна! - тереблю низ футболки ледяными пальцами - Я не знаю, что здесь делаю, поверьте мне! Просто поверьте, - запускаю пальцы в волосы и сильно зажмуриваюсь. От порыва эмоций, моя голова готова взорваться. Началось. Эта боль снова продавливает мозги, такое ощущение, что их крутят через мясорубку. Нет-нет, только не сейчас. Только не сейчас, когда я сказала, что нормальная. Нет, нет... Сдавливаю ладонями виски, отвернувшись лицом в угол. Меня просто поразила насквозь эта адская боль. А теперь еще появились неразборчивые голоса. И чувство опасности. Ну вот, я опять не могу разобрать ни слова, но это предчувствие явно не к добру. Внезапно я открыла глаза. Бежать, бежать, пока они не пришли.
Внезапно дверь распахнулась, я немного вздрогнула, хотя давно уже должна была привыкнуть к внезапным визитам в свою палату. При виде сестры и еще двух санитаров меня охватила еще большая паника. Не знаю, как доктор, но я была готова сделать что-нибудь... сумасшедшее? Да что угодно, лишь бы за одно мгновение оказаться далеко от этого места.
Немногозначительный диалог, который не включал меня, дал понять, что гости если и не знакомы друг с другом, то точно знают как себя вести в такой ситуации. В словах Джонатана присутствовало некое раздражение, которое могло плавно перейти в угрозу. Стоп. Он упомянул про Ад?
В следующие минуты я ничего не поняла, голова была забита дурманящим туманом.
- Нет! Нет! НЕТ, - почти плача, я снова запустила пальцы в волосы и попыталась сжать их у корней, что бы избежать очередной волны боли. - Остановитесь! - В ушах что-то противно пищало, сердце ускоряло темп биения. Наверное, я под стать смотрелась своему вышеозвученному диагнозу. Я медленно схожу с ума. Почему я поняла это только сейчас? Нет, сейчас явно не подходящий момент для размышления об этом. Хотелось биться об стену. Хотелось заткнуть всех ангелов или кто там пытается разорвать меня на части.
- Хватит, я не могу больше это терпеть! Перестаньте, умоляю!
Внезапно для себя, уж не знаю, насколько внезапно для окружающих, я делаю резкий выпад вперед, как будто фехтую, и хватаю пальцами руку доктора Бейкера. Ну а что? Из двух зол надо выбрать меньшее. Хотя, кто знает, во что я уже вляпалась, оказавшись с ним в палате.
- Вы ведь пришли помочь мне? - быстро шевелю губами, боясь, что демоны отнимут у меня драгоценное время. - Помогите выбраться отсюда. Помогите. Слышите?
Я безумна. Не только внешне. Я прошу помощи у того, у кого процент доверия не достигает и плинтуса. Троица быстро отлепилась от дверей и с яростью в черных глазах пошла на нас. Сжимаю руку еще сильнее.
- Мне плевать, кто Вы. - Умоляющий взгляд - Я... доверяю Вам.
Больше, чем им.

Это было странно. Я только сейчас задумалась об этом. Сейчас, когда сижу на корточках вдоль холодной серой стены. Зачем им нужна я? Захотели бы убить - давно бы это сделали. Во сне, например. Правда в том, что я практически не спала. Уснешь тут, когда в голове команда неудержимых при полном вооружении. Я теперь почти уверена, что сумасшедшая. А кому, скажите, нужны люди с ненормальной психикой? До сегодняшнего дня я уверяла себя, что попала в это место по ошибке. Но сейчас, когда все вокруг крутиться около меня, посещает мысль, что эти события заранее спланированы. Я какая-то живая мишень, в которую все мечтают попасть. И все игроки, на чьей бы стороне они не были, преследуют свои цели. Например, доктор Бейкер. Лицо не покидает ухмылка, хотя голос его всегда тверд, а фразы вылетают нарочито серьезно.
Вот кого я не понимаю, так не понимаю. Обычно, (хотя на сколько это может быть обычно?) я чувствую демонов, да они и не заставляют меня долго ждать проявления их сущности. А тут... полное и глухое ничего. Хотя нет. Его динамичная энергетика готова уже давно взорвать мне мозг. Что делать? Убежать от нее? Запускаю руки в волосы.
Я думала, что сильная. Что могу бороться и победить свои недостатки. Ну нет. Шизофрению недостатком не назовешь. Ладно, сдаюсь. Придумывать меганазвания психическим расстройствам оставлю докторам.
Сидя тут, мне казалось, что время замедлилось. Но в следующий момент меня как будто выдернули из этой петли. Раздался грохот. Посыпалась штукатурка. Замигали лампы. Ей- богу, фильм ужасов. Я вскакиваю и, трогая стену рукой, бегу вперед. Просто вперед. Наугад.  Стена из пыли все плотнее окружала меня. Доктор Бейкер появился из ниоткуда. В стене рядом зияла неровная дыра, от которой исходили трещины, норовившие вот-вот развалить стену. Оцениваю человека из стали испуганным взглядом, пытаясь соотнести его телосложение с параметрами дыры. Ну нет. Я не поверю в то, что человек может пройти сквозь стену буквально, увольте. Стена же не картонная. Или.. картонная? Я уже не знаю, чему удивляться, чему сомневаться. С мутными мыслями в голове, возвращаюсь в реальность и вижу перед собой желанную дверь. Выход.
Сердце дало фальстарт и забилось еще сильнее до того, как я всеми силами толкнула дверь, изворачиваясь от санитаров. Рывок на улицу. Ветер сразу же поднимает мои волосы. Глоток свежего воздуха. И еще один... Я замедляю бег и дышу полной грудью. Я не чувствую зябкости, я чувствую тепло. Новая жидкость разливается по телу, заполняя меня таким забытым чувством свободы. Словно в кровь пустили лимонад. Глаза широко открыты. Не думала, что осень, видевшаяся мне за пыльным окном, такая красивая. Листья плавно, кружась, ложатся на землю. Улавливаю тонкое пение птиц, которое так давно не слышала. Да о чем я? За порогом больницы вообще другая реальность. Ярче. Жизнь здесь бьет ключом. Это напомнило мне, что демоны просто так меня не оставят и нужно скрыться от них. Ищу глазами доктора. Каким образом, он все время оказывается рядом? 
На несколько месяцев отматываю жизнь. Я помню, рядом есть небольшой лесок. Я не была там, но видела его из машины в тот день, когда осталась здесь. Есть ли смысл бежать туда? Не знаю, но попытаться явно стоит.

Стараюсь уверенно идти,  не показывая лица с бурной кучей эмоций. Хотелось бы надменно развернуться на каблуках, задрать чуть подбородок и ухмыльнуться, давая понять, что разговор окончен. Но еле живая душа кролика решила, что лучшим выходом будет испуганно убежать. Да, страх все еще не отпускал меня. Он решил следовать за мной всюду. Думаю, однажды он меня добьет. Но это случится где-нибудь в другом месте, не раньше, чем я убегу отсюда.
По-моему, похолодало. Я взглянула на небо и с удивлением обнаружила, что небо медленно, но упорно темнело. Приближался осенний вечер со всеми вытекающими.
Только не дождь. Только не дождь. Не хотелось вдобавок ко всему быть похожей на рыжую мокрую курицу. И вообще, я не люблю дождь. Его всегда сопровождают тучи, которые безоговорочно заслоняют такое ласковое солнце. В один миг все становится таким серым и грустным, что и в душу ненароком приходит печаль.
Я собираюсь выбраться из этой ямы, в которую провалилась, как можно скорее. Только дело в том, что доктор Бейкер, или как теперь его звать, видимо, собрался держать меня около своей ноги, как собачонку. Слышу, как он идет поодаль за мной по пятам. Чего он хочет? Вознаграждения? Тогда какого? Не надеется же он на денежный приз от сбежавшей психопатки? Ставлю открытым вечный вопрос - что делать? Открыть марафон по лесу с криками о помощи или попробовать пригрозить полицией и дать таким образом отпор? Однозначно, не первое и не второе. У меня просто не осталось сил орать, что есть мощи, да и полиция вряд ли тут чем поможет. И что там говорить - мой телефон благополучно отобрал папочка,  который всячески пытался таким образом меня защитить от нежелательных контактов с людьми.
- Откуда Вы меня знаете? - ускоряю шаг, стараясь смотреть под ноги и не споткнуться. - Откуда про меня вообще все знают?
Хотя, зачем я задаю эти вопросы, если прекрасно понимаю, в чем дело. Даже промелькнула мысль, что на адской неделе распродаж я буду не дешево стоить.
- Не отвечайте. - говорю, скользя взглядом по ковру из пестрых листьев в поисках намека на тропинку. Тупая попытка что-либо узнать или как-то отвязаться. Черт, да вообще не нужно открывать рот! Меньше болтаю - лучше чувствую. Наверное. Не знаю. Я запуталась.
Нервный вдох-выдох.
Молча иду, стараясь не путаться в ногах. В голове крутиться фраза "Никакой я не доктор. Я даже не человек." Прозвучало, как большое разочарование детства. Словно, ты подозреваешь, что Санта - это переодетый троюродный дядюшка, но все-таки надеешься, что обознался и продолжаешь радовать празднику. А теперь... что мне думать? Не демон уж точно.
Вот и ломай голову, Анна, пока твое шестое чувство просыпается, потягивается и пытается определить, в какой стороне шоссе.
Глухой стук.
Спотыкаюсь о торчащий из земли корень дерева, умело скрытый коричневыми листьями и падаю на одно колено. Сейчас явно думать вредно, это чревато большими последствиями. Встаю и отряхиваю серую штанину, составляющую ненавистную больничную форму пациента. Пятерней пытаюсь как-то распутать кончики волос, краем глаза замечаю еле поблескивающие солнечные лучи. На секунду прислушиваюсь, ожидая услышать рев машин где-нибудь поблизости, но разочарованно поджимаю губы и растеряно рассматриваю поросшие мхом стволы деревьев.

Я вообще удивлена, как смогла так быстро сообразить, отреагировать на резкий выпад демона - пригнуться и отскочить в сторону. Это было немного опасно, ведь земля влажная, и на листьях легко можно поскользнуться и примоститься в загребущие руки нечисти.
На мгновение я обернулась и увидела, как моего спутника отбросило на приличные метры в сторону. Убежать? Сейчас? Бесспорно, лучшая мысль за всю дорогу. И я уже была готова сорваться с места, только сердце невольно сжалось. Демоны подступали все ближе. Они имели разные облики - санитары, обычные прохожие, молодые люди, старики... Они все время следили за мной. О да, как я только раньше этого не поняла? Они были везде, они ждали, знали, что я попробую убежать... Сколько, сколько  людей пострадало из-за меня?
Становилось трудно дышать. Нас сжимали в кольцо. Да, нужно было бежать, пока есть возможность. Но я топталась на месте, предаваясь сомнениям.
Я не могла оставить его и убежать. Пусть он признался, что не человек. Пусть я не знаю его намерений. Для меня он - загадка. Но сейчас я именно здесь, живая, стою и смотрю на этот хаос, благодаря ему. Нет, я не осуждаю. Просто нельзя ни на минуту потерять человечность.
Поскребя по сусекам, собираю всю оставшуюся силу и подбираю ту самую ветвь с земли. Видя, как один литой бес сжимает кулак, собираясь одним ударом отрубить лже-доктора, бросаюсь на него и все свои девичьи силы прикладываю через палку ему на затылок. Не ожидая такого поворота, демон невольно спотыкается и теряет ориентацию в пространстве. А чего я ожидала? Естественно, он не упадет ничком на сырую землю. Он с яростью не сводит с меня глаз, я чувствую, как этот взгляд прожигает меня изнутри. А вот теперь самое время бежать.
Чем я думала? Они же только и ждали того, что бы я замешкалась и не успела скрыться. Их численно больше, силы одного в тысячу раз больше моих. Но я вижу перед глазами родной дом, который на самом деле находиться совсем недалеко, и... не знаю, как это могло случиться, но после минутки геройства во мне открылось второе дыхание.  Я бегу вперед, на восток, все дальше и дальше, успевая пригибаться от веток, норовивших рассечь лицо. По бокам мелькают разновидные деревья, но я смотрю только вперед, боясь заплутать и не увидеть выхода. Хочу оглянуться назад, посмотреть, сколько меня преследуют и как далеко я на самом деле убежала, но понимаю, что могу сбиться с намеченного пути. Мне кажется, что лес стал другим, не таким, каким я его когда-то знала. Жадно глотаю воздух и чувствую, как ветер с силой ударил мне в лицо, луч вечернего солнца, прорвавшись сквозь пелену грязно-синего неба, освещает мое лицо, и я автоматически зажмуриваюсь. Хочу остановиться, сделать передышку, но ветер толкает меня в спину и заставляет выйти на финишную прямую. Я на открытой местности. Лесок закончился, я пересекаю домашнее поле. В ушах стоит свист. Я не чувствую биения своего сердца. Слышу только глухие удары ног о землю, которые эхом отпечатываются у меня в голове. Пытаюсь опереться руками о воздух, но ничего не получается. Волосы попадают в глаза. Встряхиваю головой, пытаясь прояснить взор, и к своему счастью вижу за небольшими молодыми деревьями очертание нашей церкви. Я впервые улыбнулась сама себе за этот долгий и изнуряющий день. Поблизости стоит мой дом. Дом! Перед глазами маячит его крыльцо, заключенное в аккуратный узор из цветов, мысленно представляю, как вскакиваю на него, таким образом отстраняясь от демонов. Мою душу охватила теплая надежда, я делаю последний рывок до него. Взлетая по ступенькам, хватаюсь за дверную ручку и дергаю входную дверь на себя. Она без проблем отворяется и я залетаю внутрь, громко ею хлопнув. Я в безопасности. Я сделала это! Я смогла... Прижимаюсь спиной к двери и пытаюсь привести себя в чувство. Сильно зажмуриваюсь и делаю глубокий вдох. Теперь я слышу, как в ушах бьется мое сердце.  Щеки пылают, а руки, казалось, еще сильнее поледенели. Я знаю, что в своем родном гнездышке, но, не открываю глаза, боюсь, что все это лишь игра моего воображения.

I won't cry when you say good-bye
I'm out of tears
I won't die when you wave good-bye
I'm out of tears
The Rolling Stones – Out Of Tears
Вкус крови вернул меня к реальности. Ну вот. Я прикусила губу.
Сижу на полу и пустым взглядом изучаю еле видные синие дорожки из вен на бледных руках. Боюсь поднять глаза. Это странно, но я сейчас злюсь на родителей. Я их не вижу, хочу, чтобы в памяти они сохранились такими, какими я видела их в последний раз.
Как они посмели меня оставить?
Как они могли так поступить?
В голове немедленно всплывает воспоминание - отец привозит меня в больницу, мы стоим в холле, я смотрю на него взглядом полным ненависти - прямо как сейчас - а он только и смог промолвить:
- Мне... больно. Нам с мамой очень больно на тебя смотреть. И мы верим, что здесь тебе будет лучше.
Да ни черта вам не было больно! Вы даже не попытались мне помочь, вы просто сбагрили меня в психушку. Интересно, что вы сказали знакомым? Как вообще можно так просто избавиться от своего родного ребенка?
Дрожащей ледяной рукой смахиваю на этот раз последнюю слезу и делаю глубокий вдох. Нет, я не плачу. Ощущаю в себе какую-то огромную дыру, которую, кажется, уже ничем не заделать. Мне обидно, очень обидно, что от меня так просто отделались. Я не причинила никому зла за всю свою жизнь, я любила своих родителей. Они выкинули меня, как сломанную куклу. Я готова снова разрыдаться от мысли, что ни папа, ни мама ни разу не навестили меня в лечебнице. Да и, в принципе, меня вообще никто не навещал. Только бесчисленные психотерапевты, которых тянет на меня с малых лет, бесконечной очередью стучались в мою палату. А еще есть доктор Бейкер.
Я как будто опомнилась ото сна. Стараясь не смотреть на картину прямо перед собой, опираясь на мебель, встаю на ноги и замечаю, как быстро стемнело. А может, и не быстро, ведь я не соображу сколько времени так просидела. Прислушиваясь к тишине, выхожу из комнаты с тяжелым сердцем, словно оставила там кусок своей жизни, о котором никто теперь не вспомнит.
Медленно спускаюсь по лестнице, ощущая стены легким касанием пальцев. Мои шаги эхом раздаются по маленькому коридору, ступени тяжело скрипят. Да, дело близиться к ночи. За окном, должно быть, начинается дождь, потому что я слышу как капли тихо ударяются о крышу и вторят моим шагам.
Мне нужно найти Джонатана и все рассказать. Почему я так решила, если за все знакомство с ним он не дал мне повода безостаточно довериться  ему? Да потому что он отличается от всех тех, кого я видела за последние месяцы. Я думала, сидя целыми днями на белой кровати, что мне так никогда не повезет. Честно говоря, я даже сейчас махнула рукой на то, что не могу понять, что он за существо такое.
- Ангелы, - встречаю его взгляд в одной из комнат. - Вы спрашивали, кто такие "они". Я слышу ангелов.
О, прозвучало не так грандиозно, как я это планировала, скорее жалко, как будто я требую сочувствия к себе.
Волнующе наблюдая за его реакцией, обдумываю, продолжать ли разговор дальше. Нет, Анна, давай выкладывай все. Этот мужчина спас тебя от отряда демонов, так будь добра, награди его... информацией. Да, информацией, которую он ранее так желал узнать.
- Это началось не так давно, но я успела возненавидеть их. Знаете, это даже смешно, ведь мой отец священник и с малого детства я привыкла при любых трудностях обращаться к вездесущему в надежде на помощь и понимание. А сейчас...
А что сейчас? Я не знаю кому верить и в кого. Я могу судить по ангельским разговорам, что отец их покинул. О, как я их понимаю. Они растеряны. И они в гневе от того, что не могут понять, как такое могло случиться.
Как он мог поступить так?
- Я слышу их распри, - задумчиво продолжаю говорить, припоминая один из обрывков беседы на небесах. -  Одни надеятся, что кто-то, кто вновь на этой земле, может их спасти, но есть и другие, которые считают это, мягко говоря, бредом, - выдавливаю из себя улыбку и присаживаюсь на кровать. - Собственно, потому за мной и охотятся демоны. Им нужна информация, - делаю вывод и замолкаю. Боюсь себе признаться: мне стало чуточку легче. Я разделила свою горесть с кем-то, кто, я надеюсь, хотя бы не повертит пальцем у виска и не убежит отсюда через стену с криками "Помогите! Она - чокнутый маньяк!"

- Сэм, сюда! Здесь безопасно! - голос Дина взволнованно доносился откуда-то неподалеку. - Здесь есть люк!
Сэм, еле различая черты брата в темноте, двинулся на ощупь. Все это ему очень не нравилось, однако, деваться было некуда, здание просто кишило демонами. Это было одно из тех немногих заданий, когда братья, наивные энтузиасты, решили бросить вызов кучке безобидных, если такие еще имеются, демонов.
Сэм хотел было немного помяться, но услышал грубые мужские голоса, доносившиеся из-за двери в глухой тьме, и вопросы разума, типа "а стоит ли туда лезть?" отпали в одночасье. Он кивнул брату, секундой позже поняв, что тот вряд ли его сейчас видит, и дернул ручку люка на себя. Маленькая дверца выпустила не очень приятные запашок - запах плесени и сырости пощекотил нос Винчестерам. Дин нервно обернулся на громкий стук , похожий чеканку футбольного мяча об стену, одной рукой нащупал нож Руби, а вторую джентельменски ладонью к верху протянул брату.
- После дам, - улыбнулся он в ответ на фырканье Сэма.
Грохот становился сильнее, голоса увеличивались в количестве и вот не прошло и минуты, как дверь была уже выбита. Пыль из этого богом забытого помещения наполнила воздух, дышать становилось невозможно. Тьма словно посуровела от таких событий и, как бы обычный человек там долго не находился бы, его глаза не смогли бы привыкнуть к ней на столько, что бы стало возможным различать очертания предметов.
- Босс, здесь никого нет! - раздался хриплый прокуренный голос из одного угла комнаты. - Винчестеры смылись!
___________________________________________________________________________________
В некотором царстве, в некотором государстве жили-поживали, да нечисть истребляли двое молодцев - Денис и Семен Калашниковы, но мы будем звать их на заморский манер - Дином и Сэмом Винчестерами.
Старший был детина крепкий: владел прекрасно оружием, да разбирался в породах  коней железных, а на досуге, когда работа докучает, любил засесть в баре да и поглазеть на девок красных.
Но младший тоже не дурак - книжки читал заморские, много наук изучал, дабы применить их в работе, а нежели нечисть отпуск брала - считал, что нет лучшего дела, чем дела с подушкой.
И вот однажды выпала им честь очутиться в одном царстве заморском, в одном государстве. Стоят молодцы посреди комнаты деревянной и понять не могут, что с ними приключилось. Вокруг чистота блестящая, только по углам кое-где паутинка виднеется;
Закрутило животы у наших героев от запаха чудесного, да не могут понять, что за колдовство такое голову им вскружило? Смотрят на лево - печь расписная стоит, дым из нее валит вверх, на улицу, а внутри нее стоит горшочек с зельем чудесным - так и манит, манит попробовать! Смотрят на право - там стол накрыт. Тут и блины, и каши, и супы, и пироги, и блины - оладьи, и пельмешки, и икра, и фрукты разные... Все яства своим видом манят, да заставляют старшего Винчестера ронять слюни на блестящий пол.
Неожиданно половица скрипнула, братья обернулись и увидели дряхленькую бабушку с длинными белыми волосамит, да бородавкой на крючковатом носу. Выглядела она на первый взгляд подозрительной, Сэм и Дин даже невольно содрогнулись при одном ее виде, но, как только они услышали ее мелодичный молодой голос, все сомнения и терзания отпали.
- Добры молодцы! Заходите, заходите, пожалуйста, угощайтесь!
Она потерла свои суховательнкие ручки и улыбаясь беззубым ртом, достала кочергой из печи горшочек с темно-зеленой похлебкой. Искусно исписанные дубовые лавочки так просили сесть на них да взять в руки изразцовые деревянные ложки.
- Ну, это можно! - промолвил старший брат Дин и сделай шаг на встречу манящей скатерти-самобранке. Но младший брат его остановил, дернув за рукав куртки заграничной:
- Дин, тебе не кажется все это странным?
Он хотел было сказть, что вот так просто не попадают из пещеры да во свет, но слова как будто стерлись из памяти, поэтому он только и сумел послать собеседнику предостерегающий взгляд.
Дин, подумав, шагнул назад, кивая головой. Он боролся с желанием опробовать пироги, поэтому нехотя отвернулся в другую сторону, предпочитая разглядывать угол с иконами красными.
- Воот, выпей водицы, сразу полегчает! - старуха разрушила затянувшееся молчание тем, что протянула рюмку с кристально-чистой водой.
- Колодезная? - Дин мгновенно расплылся в улыбке и одним махом заглотнул содержимое. Внезапно  поплохело ему, сделалось его лицо багряным, изо рта чуть ли не пена пошла. Тогда схватил Сэм кочергу из печи, и давай трясти перед старухой, мол, что, окаянная сделала? А старуха отвечала:
- Черт с тобой! Что ты! Что ты! Никакого злого умысла не было, помощь нужна была твоему брату, так я и оправила его!
И - чу! - видит Сэм, что лицо брата преобрело нормальный цвет, появился блеск в глазах, а сам он крепко стоит на ногах:
- Сэм - позвал он тогда своего брата, - ты должен попробовать. Это работает!
- Ээ, ну ладно. - Сэм развел руками. - Вроде, выглядит безобидно. Я имею в виду, ты пока жив, да?
Дин утвердительно кивнул головой и настойчиво протянул брату стакан. Сэм немного поколебался, понюхал содержимое, но перечить брату не осмелился, поэтому сделал большой глоток.. Тут же побраговел он, аки его брат и закачался на ногах, но через несколько минут оправился и безумными голазами посмотрел на брата:
- Это водка, Дин!!
- Знаю! - Дин широко улыбнулся и обратился к старушке:
- Бабуленька, что бы Вы не было - спасибо! Ммм... Сэмми! - он окликнул брата, набивая рот пирожками из березовой корзинки, - С капусткой!
Старушка снова потерла свои бледные ручки, икрашенные мозолями, потерла свою бородавку на носу, приговаривая:
- Кушай, кушай! Сильным будешь! Силушки богатырской наберешься!
а сама посматривала а брата его младшего, ибо не подействовала на него водка: стал он только еще задумчивее.
Старуха быстро подбежала к нему и, приглаживая по плечу, начала шептать в самое ухо:
- А ты не обращай внимания на угощения, для тебя у меня кое-что другое загатовлено!
Сэм поднял брови, с недоверием посмотрев на старуху. А она все приговаривала:
- Пойдем! Пойдем со мною - покажу тебе кое-чего!
Оставили они Дина наедине с блинами да икрой, и вышли в сени просторные, украшенные картинами яркими. Оглядывается Сэм, да думает " ох, завлекла меня старуха окаянная!". А она хлоп в ладоши, плюнула три раза через левую пятку, уларила себя по левой щеке - да и встали пред нею девушки красавицы - все как на подбор - голубоглазые, с длинными косами, да в платьицах воздушных. Сперло дыхание у Винчестера, что от такой крастоы аж в глазах потемнело. А старуха все гладит по плечу его, да молвит:
- Выбирай любую! Век служить тебе будет хорошей хозяйкой, все что не прикажешь - выполнять будте...
А наш молодец так и стоит вкопанный, словно меч волшебный девушки Руби не сработал. Отдышался он немного погодя, да и промолвил
- Всех беру!...
_____________________________________________________________________________________

- Какого лешего... - Дин встрепенулся и нащупал телефон, -  семь пропущенных звонков от Бобби, - и кинул с досадой засунул телефон обратно в карман - Как долго мы спали? Я выспался за всю неделю.
Сэм молча встряхнул головой, пытаясь отогнать еще нерастворившееся лицо перед глазами, и растерянно осмотрелся. Живот раздал звук умирающего кита.
- И наелся на неделю вперед, - прибавил Дин, осматривая брата.
- Не знаю, что все это было... с нами, - Сэм знал, что брат поймет о чем он говорит, поэтому особо не конкретизировал, - но я рад, что все это закончилось.
Дин искривился в усмешке, давая понять брату, что ему ничего особого не приснилось и, заведя мотор, ткунл на магнитолу. Уж лучше бы не тыкал.
- Русской радио! Все будет ХО-РО-ШО!
Ну, надо ли говорить, что хозяин сие машины подпрыгнул, будто еж лесной решил обнять в зад, ударился макушкой о крышу и сказал парочку неэфирных слов в ответ на хохот брата?
Утро наступало на пятки непроглядной ночи: небо голубело на глазах, солнце медленно, но верно пробуждало из-за холмов, а ветер играл пестрыми листьями на желтом, словно выгоревшем ковре осенней травы. Железный конь почти растворился в рассвете, оставляя за собой облачко дорожной пыли,и только голос младшего Винчестера эхом разливался по горной местности:
- Нет, Дин, клянусь, это не я трогал твою детку!!!
А тут нашей сказочки капздец, кто прочитал - молодец, расти большим.

Интересно, сколько лекарств мне влили, пока я была без сознания? Меня начинает клонить в сон, но я совершенно не хочу спать. Более того, не смотря на всю тяжесть в теле, я хочу содрать с себя все эти проводки и бинты и выйти из палаты. Находясь в ней с товарищем по несчастью, невольно ощущаю себя виновницей этого несчастья, хотя, это еще, как говорится, нужно доказать. Сейчас я не в состоянии вспомнить, как произошло столкновение, а уж вспомнить с кем - вообще не мой случай. Тем не менее, в повисшей тишине я забрала свой кусок неловкости, и наверное нужно было обидеться и замолчать или попытаться переложить вину на собеседницу, но, к сожалению или к счастью, во-первых, я не могу долго обижаться на человека, а во-вторых - разумно ли таким образом эмоционально давить на него в такой ситуации? Думаю, я должна как-то попытаться сгладить вину. Как же поступить? Не определившись с дальнейшими действиями, я стираю остатки улыбки с лица и, нахмурившись, просто слушаю ее голос, который временами сливается в один звук.
- Я говорила про митинг... ай, неважно, - вздыхаю и снова устремляю взгляд в стену. Ну вот. Похоже, разговор у нас не особо клеится. Зависит ли это от моего чувства вины или ее сердитости? А может, от лекарств, что бегут по нашим венам?...
Настала моя очередь пропустить мимо ушей слова Скай. Цепляясь за последний заданный ею вопрос, я пытаюсь собрать мысли в кучку и дать обоснованный ответ на счет своего имени. Наверное, моя соседка думает, что я заснула, оставшись в омуте памяти, но спустя некоторое время, даю размытый ответ, в котором, уверяю, нет ни капельки сарказма:
-Родители.
Кто же знает, что так трудно ответить на вопрос, почему тебя зовут именно так и никак по-другому. Хотела бы я себе другое имя? Не знаю. Может, будь я маленькой капризной девочкой, кормящая невидимого розового пони конфетными кексиками из блесток, то непременно бы настояла на имени, под стать королевне фей - Каролина или Синдерелла... Хотя последнее неимоверно ассоциируется с представительницей эротического танца, нежели с фордыбакой... Как-то давно, в школе, я делала доклад про свое имя и узнала много занимательного. На данным момент, эта информация практически пропала, но в общих чертах "Анна" означает "божья благодать", о коей попытаться узнать нечто большее я не смогла. Или не захотела.
- Мама говорила в детстве, что я как святая дева Анна - излучаю добро и честность, - с некоторым сомнением говорю, представляя, что бы сейчас сказала мама, узнав, что я еще не научилась переходить дорогу в положенном месте. - По правде говоря, я не многое помню из своего детства. Оно было... каким-то сумбурным. И странным.
Да, очень странным. Таким странным, что воспоминания предпочли стереться. Я не часто об этом задумывалась, но, лежа тут, у меня есть достаточно времени поразмышлять над этим. Почему у меня не осталось ни малейшего представления о своем юном возрасте? Уверяю, я не помню ничего. У меня не осталось никаких мыслей на счет того времени, одни лишь чувства. Да, как ни странно, я помню тот период, когда волна неуверенности и А потом наступал гнев, сменяющийся страхом. Я безумно чего-то боялась, и могу сказать, что точно не своих родителей, которые постоянно опекали меня, укутываю добротой, лаской и заботой, как теплым пушистым пледом... Я помню бесчисленных психологов, строивших из себя суперменов. Несомненно, эти люди занимают значительную часть моей жизни. Они уверяли, что спасут мой разум от грешных мыслей, и даже замахивались на мою душу, считая, что здесь собака зарыта в духовных ценностях, привитые ребенку с рождения. Неужели страх и злость я испытывала перед ними? Да какая теперь разница? Сейчас моя жизнь протекает так, как и должно быть у молодых людей, тот этап пройден, и не считаю, что он когда-нибудь еще повторится.
- У тебя очень красивое имя, - вот таким образом я перескакиваю с темы про себя, и пусть Скай думает, о чем хочет, лишь бы не спрашивала о чем-нибудь личном, ответ на что я, вероятно, не найду. - Ты давно тут, в Огайо?
Она не местная, это точно. Я не могу определить, откуда. Может, с севера. Но в нашем небольшом городе в порядке вещей знать практически всех в лицо, и... знаете что? Я помню ее. Я никогда не выезжала за пределы штата, но это лицо я нахожу очень знакомым.

Маор?
- Интересное имя, - кротко улыбнувшись, кручу чашку в руках.
Странно. А я думала, будет что-нибудь ирландское...
- Тебе и раньше приходилось сталкиваться с демонами? - вспоминаю ту стычку в лесу, когда бесы были отправлены носом по грибы. И я даже боюсь предположить, как он сумел уйти от остальных, в то время как я приложила все усилия, что бы выиграть несколько километровый марафон.
Невольно вздрогнув в одну секунду, украдкой озираюсь по сторонам, словно здесь присутствует кто-то третий - крайне неприятная и нежеланная личность. Сердцебиение учащается и я, подозревая самое худшее, как при болезни, трогаю тыльной стороной руки свой лоб. Да, мне очень знакомо это чувство, я многие разы переживала это состояние, но я не готова пережить это еще раз. Я вижу, как побелели мои руки, однако, могу поспорить, что щеки пылают как при серьезной температуре. Далекое жужжание в три счета добирается до моих ушей. Дрожащей рукой ставлю чашку на стол и, стараясь не показывать того, что мир вокруг меня стал в сотый раз сходить с ума, мысленно пытаюсь привести себя в порядок.
Я помню, что какое-то время в больнице старалась меньше спать и меньше есть, не потому, что хотела похудеть, а чтобы крепко держать себя в руках, дабы не потерять контроля над хаосом. Путаница с восприятиями у меня началась тогда же, когда и появились голоса, так что, по сути, требовался лишь маленький шажок, чтобы сойти с ума.
- Извини, - бормочу, отворачиваясь к стене, - Они... - пол выбивается из-под ног и я уже забываю, о чем хотела сказать. - Все в порядке, я тебя слушаю... продолжай, - говорю это так, словно Маор выступает с жутко интересной речью о полезности белков в козьем молоке.
Раньше голоса были неясными, как бормотание, что-то похожее на разговор, но я не понимала слов и не могла сказать, чьи это были голоса. Теперь же, после стольких пыток, я различаю их и отчетливо слышу, о чем идет речь.
Закрыв глаза, почти на ощупь, стремительно вылетаю с кухни и лишь дотрагиваясь кончиками пальцев до стен, сворачиваю в ванную. Хлопнув дверью, зачем-то с маху поворачиваю кран с ледяной водой и, обхватывая руками раковину, останавливаюсь напротив зеркала. Вглядываюсь в свои стеклянные зеленые глаза и с горечью понимаю, что практически не различаю звука льющейся воды, а только слова, слова, слова... Я могла бы закричать, попросить их оставить меня в покое, но прекрасно понимаю, что себе ничем не помогу. Делаю глубокий вдох и задерживаю дыхание.
Раз.
Часто задумываюсь: а почему они выбрали меня? Каким образом я оказалась разменной монетой в каком-то адском диспуте? Нет, от меня не требовалось ранить себя или своих близких - спасибо и на этом, я делала это почти осознанно да и то, чтобы уверить себя, что все еще жива. Наверняка, тут играет роль моя низкая самооценка или то, что потихоньку начинаю думать о том, что я недостойная и глупая. Но, тем не менее, я поняла, что получаю возможность сделать что-то важное для окружающих людей. Например, предупредить о надвигающейся опасности.
Два.
Каждый раз недовольные голоса разрывают мой разум. Каждый раз я становлюсь свидетелем разговора о неких печатях, о которых уже знаю так много и еще так мало... Я очень хочу, чтобы все закончилось.
Три.

Зa то, чего ты не контролируешь, ты не можешь отвечaть, a если ты что-то контролируешь, то ты и несешь зa это ответственность. Когдa у личности отнятa или утерянa ответственность зa кaкую-то ситуaцию или, еще того хуже, ответственность зa ее собственные действия в той или иной ситуaции, онa одновременно теряет и контроль нaд ситуaцией. А утрaтa контроля нaд собственной жизнью что-то меняет в человеке.
- Знаешь, это может прозвучать странно, но... мне все больше кажется, что я здесь лишняя.
Совсем как у Тургенева получилось - "Чем глубже я вникаю в самого себя, чем внимательнее рассматриваю всю свою прошедшую жизнь, тем более убеждаюсь в строгой истине этого выраженья. Лишний -- именно. К другим людям это слово не применяется... Люди бывают злые, добрые, умные, глупые, приятные и неприятные; но лишние... нет. "
-  Думаю, сейчас я в порядке. С каждым разом это легче пережить, - подставляю пальцы под струю ледяной воды и немного содрогаюсь от приятного холодка. - Началось все это сравнительно не давно, - по мои меркам прошла уже куча времени, кажется, что год назад я еще сидела в четырех белых стенах, - в сентябре. Да, это была середина сентября.
Замолкаю, беспокойно глядя в одну точку в стене. А что мне еще рассказать? Нет, рассказать конечно есть о чем. Только поверит ли мне Маор, если я заведу разговор о том, что мучает меня продолжительное время?
Наверное, стоит попытаться. Ведь на счет ангелов поверил. Но для начала нужно извиниться за свое поведение.
- Прости, - бормочу в который раз и запускаю руку в волосы, - печати, они взламываются, и я чувствую, что должна что-то сделать, что-то срочно предпринять, но все, что я могу - это... просто говорить об этом, не надеясь на понимание! Я даже не осознаю, кто я...
Ну вот. Сорвалось с языка. А ведь я хотела продумать, как подвести к этой информации. Но по-моему дико сейчас ожидaть от меня, что я сaмa, в таком состоянии, рaзберусь в том, что творится в моей больной голове и вырaботaю тaкие стрaтегии, которые помогут мне справиться с реальностью. Что ни делается - все к лучшему. Сейчас это кажется проблемой, а завтра мы увидим, что решение проблемы раскрывает перед нами кучу новых возможностей.

"Алькатрас". 1960 год.
Коридор, ведущий к лазарету был не радостней тюремной камеры. Длинные голые серые стены ограничивались лишь дверьми из железных прутьев да увядшей надеждой когда-нибудь выбраться отсюда.
- Террористы, отравители, снайперы и грязные уголовники всех мастей... Я обязан вас проверить, - криво усмехнулся мужчина в пальто, глядя на доктора из-под очков нагловатыми глазами. - Если вы сможете препарировать серое вещество этого безумца и освободить наш лазарет, где он сейчас находится, то я перед вами в долгу не останусь.
- Почему его изолировали от всех?
Ее совершенно не волновала благодарность начальника тюрьмы. Она из немногих в Алькатрасе, кто приехал сюда не ради наживы, а ради науки. Заданный вопрос ее мучал все время, пока она изучала дело нового пациента. В принципе, у нее была догадка с чем это может быть связано, но все же она решила выслушать мнение тех, под чьим надзором долгое время находился больной.
Ответ, заставивший доктора нахмуриться, последовал незамедлительно:
- Я был вынужден удалить мучителя из общества мучеников. Безумной вой каждую ночь и тому подобное кого хочешь может лишить раздумий о вечном.
Пересекая небольшое помещение лазарета, из которого можно было выйти к палатам, доктор вспомнила об одной детали, которая несколько удивила ее, ведь такое не часто встретишь в стенах узницы.
- Уровень IQ этого человека 162 - выше гениального...
- Не будем об интеллекте, - мужчина прервал ее на полуфразе, кивая головой на уже знакомую ей палату, тем самым приглашая ее вперед. - Пора вернуть его к "своим". У вас все готово? - обратился он к служащему, с ключами стоявшему у входа. Тот кивнул и открыл камеру.
Доктор отдернула поправила юбку платья и ясно посмотрела на своего сопровождающего, дескать, "все под моим контролем".
Пациент неподвижно сидел на кровати, прислонившись правым ухом к стене, но завидев ее у двери, начал беспокойно ерзать. Он помнит ее с прошлого визита. Смутно, но помнит.
- Ваш ум в смятении. - ее мягкий голос заставил его вздрогнуть и развернуть голову к стене левым ухом. - Он стал узлом бессвязных мыслей и желаний. И звон в ушах это болезненное напоминание... о прошлом.  - Выдержав паузу, она перешла почти на шепот, но следующую фразу сидящий на кровати расслышал четко. - Я могу стереть это воспоминание.
Она подала знак нескольким людям в коридоре и, не дожидаясь реакции больного, направилась к патефону, который незадолго до этого был установлен по ее велению. Его игла в эту же минуту коснулась пластинки, и за считанные секунды помещение наполнили томные звуки скрипки.
- Слушайте, вбирайте в себя каждую ноту, - ее задачей было сделать так, что бы динамичная мелодия смычкового инструмента начала потихоньку смещать ушной симптом. - Логика. Надежность. Структура. Это должно распутать вас. Откройтесь. - Она попыталась заглянуть ему в глаза, но тот быстро отвернулся, в панике еще сильнее прижавшись к стене. - Вы сможете слушать мелодию в своих мыслях, даже когда она не играет...
А скрипка то смеялась, то плакала, заставляя даже сурового надзирателя расчувствоваться в глубины души.

Значит, Вебб Портер.
Усиленно вглядываясь в монитор, я с жадностью прочитываю каждое слово в его досье. Признаюсь, в начале, мне было жаль его - трудное детство, тяжелая психологическая травма - парень просто запутался в своих мыслях. Но чем больше информации я узнавала, тем сильнее росла во вне злость. У него было все. Ему дали все. Почему он сбился со своего пути, ведь все так хорошо начиналось? А главное, кто его таким сделал?
Звонок.
Вздохнув, смотрю на дисплей и поднимаю трубку - погибшей девушке ответы на эти вопросы теперь уж точно не помогут.
- Разубеди меня в том, что Хаузер - придурок.
Детектив Мэдсон заставляет меня ненароком улыбаться. Она так забавно дуется на Хаузера, что это никогда не перестанет быть смешным.
- Ну да, он иногда бывает резким, но вообще-то он хороший парень, - расползаюсь в широкой улыбке, попутно прокручивая "мышкой" заново личное дело Портера.
- Сначала отчитал меня... можно сказать ни за что! Потом стал секретничать с криминалистом, а меня послал к Сото - благо, не за латте, - она вздыхает на том конце провода. - Ладно, по делу. Эмерсон говорит, что жертвы могли посещать одно и тоже музыкальное мероприятие, где их и приметил Портер.
Я знаю. Безмолвно поправляю очки, не решаясь высказать эту фразу вслух. Эмерсон отзванивался некоторое время назад, он ничего от меня не скрывает. Неудивительно, что я в курсе всех деталей раньше самого детектива. Абсурд? А что делать.
- А лично у меня назрел вопрос такой: откуда он взял скрипку? Если бы это была кража, то мы бы точно знали об этом факте.
- Верно, - киваю головой, отъезжая на стуле к соседнему столу, где из секретного архива стоит коробка с личными вещами Вебба Портера, оставшаяся тут с незапамятных времен. Попутно слушая детектива, запускаю руку и вытаскиваю из коробки старую скрипку, сохранившуюся в прекрасном состоянии. Когда-то умелые руки могли извлечь из нее сладостные звуки, способные взбудоражить до мурашек... Но не время отвлекаться. Возвращаюсь к столу, открывая на всякий случай поисковик.
- Конечно, он мог купить ее, ведь предыдущие преступники как бы тоже не пренебрегали второй поправкой к Конституции США... Люси, нам нужен кто-то, кто в курсе всех молодых дарований в городе. Его должны были видеть, - заключает Ребекка.
Немного подумав, я называю ей адрес одного известного ресторана на побережье. Конечно, этот человек не может знать по списку все мероприятия, но "зеленые" музыканты часто к нему обращаются за поддержкой.
- Спросите Элмара. Он должен быть сегодня там, - жду, пока Мэдсон запишет имя и продолжаю, - а по пятницам он выступает там со своими музыкантами... Надеюсь, он знает где найти того, кто нам нужен.
- И я надеюсь. Спасибо, Люси. Подожди, - внезапно закричала в трубку развеселившаяся Ребекка, - неужели ты по пятницам ходишь слу...
- Пожалуйста.
В этот момент главное нажать "отбой", чтобы она не стала задавать лишних вопросов.
На миг улыбнувшись, принимаю серьезный вид и начинаю заново перечитывать досье подозреваемого, в надежде рассмотреть еще одну зацепку.

Выслушав Элис, я не смогла отделаться от мысли, что меня Мэри приберегла на десерт. В смысле, она смогла в письме связать Джемму и Элис, следовательно, она уже что-то заподозрила. А с другой стороны, здесь могла сработать простая женская зависть, ведь мы втроем являемся одними из самых успешных и влиятельных женщин в Салеме. Лично я бы себе завидовала. Так или иначе, от Мэри давно пора избавиться.
- Что же, с Мэри я смогу поговорить, - произношу это, а сама представляю хруст ее длинных пальчиков, и кровь, темная теплая кровь тонкой струйкой стекает по ладоням и по капле собирается в моей чаше. - Поговорить и заодно лишить ее парочки локонов.
В принципе, в голове у меня уже сложился план, как подкатить к Мэри и заодно очистить честь Ричарда (было бы что очищать!), так что можно начинать действовать.
- Если это все на сегодня, я могу идти, - это должен быть вопрос, но я четко знаю, перед кем должна стелиться, и уж явно не перед такими же, как я. - Только что поняла, что хочу на ужин индейку. - Немножко ехидной улыбки и небольшой паузы. - Надо  успеть все сделать во время.
Не попрощавшись, я наспех накидываю платок на голову и торопливо выхожу из церкви, направившись в нужную мне сторону.
Недалеко от этого места находится Салемская канцелярия. Письмоводитель Салвидин был словно глухой, глаза которого приобрели дальнозоркость, или слепой, слух которого обострился. Салем давно не таил для него ничего не понятного, отчасти потому, что он имел в распоряжении многочисленные документы города. Салвидин все знал, но молчал. Ну, здесь лавры мне - нужно применить силу, что бы заставить такого немаловажного человека заткнуться. Эта канцелярская крыса знает свое место и выходил из кабинета только тогда, когда необходимость требует его присутствия в городе. Старый, хромой, когда нужно - глухой — сколько достоинств! Просто золотце.
Постучавшись, я остановилась на пороге дома, но ждать долго не пришлось - через несколько секунд дверь мне открыл ссутулившийся старик с мелкими бегающими глазками:
- А, это вы, мадам.
Он робко поклонился, быстро переведя взгляд на стопку писем на столе, тем самым показывая, что дел у него невпроворот и к разговорам сейчас он не расположен.
- О, я вижу у вас много работы, не волнуйтесь, я через пару минут оставлю вас наедине, - заинтересованно посмотрев на бумажки, раскиданные по столу, я сажусь на ближайший стул.
Он немного попятился к двери, видимо, испугавшись адски пляшущих теней от горящей свечи.
- Кстати... - как бы невзначай начинаю я, - Скажите, вы не боитесь быть тут один в окружении свечей и бумаг?
Не прошло и двух минут, как меня начало угнетать его испуганное молчание, и я внезапно расхохоталась, видя как старик желает провалиться сквозь землю. Дурачок.
- Простите, если напугала вас, - честно говоря, мне плевать, - это простая мера предосторожности.
- Что... вам нужно? - выдавливает из себя Салвидин, все еще не сходя со своего места. Не трудно было заметить, что он смотрит не на меня, а сквозь, ведь за моей спиной на серой голой стене висело распятье. Его левая рука нервно полезла в карман замызганного жилета и вытащила оттуда четки. Я чуть не прыснула, ей-богу, что за цирк!
- Вы знаете Мэри Боригар? - перехожу к делу, решив, что достаточно припугнула старика. - Мне нужно, чтобы вы направили к ней письмо, в котором я приглашаю ее сегодня на ужин, скажем... м... часов в восемь. О, поверьте, я в курсе, что почта двумя улицами выше, но, понимаете, в этом деле я знаю, что смогу положиться на вас. - Потрогав рукой пламя свечи, барабаню в ожидании ответа пальцами по столу.
- А п...повод?
Ну что за глупый человек,а.
- Милый Салвидин, мне не нужен повод, чтобы пригласить к себе такую прекрасную и образованную девушку, как Мэри! Но, так уж и быть, напишите, что наслышана о ее таланте к стихосложению и хочу познакомить ее с одним известным в обществе поэтов человеком.
Хоть Салвидин и умеет молчать, все же распространять детали о предстоящем вечере не следует.
- Так как? Вы выполните мою просьбу?
Письмоводитель сглотнул и, активно закивав, решился сделать шаг в сторону стола, на котором стояли чернила.
- Вот и отлично.
Я рада услышать такой положительный ответ, хоть и немой. Думаю, применять силу сейчас не стоит. Решительно встаю и двигаюсь обратно на свежий воздух.
- Доброго Вам вечера.
Я чувствую, как он старается не дышать в моем присутствии, словно боится обжечь легкие огнем. Хм. Какое может получиться совпадение...
- Ах да... - кидаю ему через плечо. - Будьте аккуратнее с огнем.
Развернувшись, я вскидываю гордо голову и, поправив платок, направляюсь в темноту.